Перемирие

Первое сознательное знакомство нашего сыночка с медициной было неудачным. Может, с этого момента он и проникся недоверием к лечению и докторам.

Говорить и  ходить шустрик научился почти одновременно. Сопряженный процесс проистекал с пробуждения до засыпания, практически без перерыва, поскольку и во время еды он порывался болтать и шурудиться. Поэтому на чужой территории бдить приходилось с удвоенной силой. На прививку отправились на пару с сестрой. Пока я ходила в регистратуру, она его упустила. Как две перепуганные наседки мы метались по коридорам. Истерику пресек зычный рык медсестры:

- Мамаши! Чей тут ребенок потерялся?

Возле гардероба, среди валенок, шуб, колясок невидимый басок яростно взывал:

- Маманя! Мамаша! Мать!

- Нет, не наш. Наш писклявый и слов таких пока не знает. Где же наш-то?

И тут он вынырнул из-за чьего-то подола. Увидев спасительниц, сорвался на фальцет:

- Маманя! Мама!

Оказалось, наш. Просто мобилизовался.

Памятуя коварное нападение тетки в белом халате, с болючей иголкой, на него беззащитного, план следующих прививок сорвал окончательно и бесповоротно. Сорок минут весь штат процедурного кабинета в компании с несколькими мамашами вел безуспешные переговоры. При попытках взять упрямца силой, раздавался такой вопль, что даже закаленный медперсонал ретировался. Остались без прививок, может, и к лучшему.

Любые неприятные процедуры после первого опыта повторить было невозможно.

Папа вернулся с работы и застал самый разгар получасовых прений на тему лечения кашля. Малыш занял оборонительную позицию  – спина к спинке дивана, и вел с мамой бесконечный диалог по кругу.

- Ты кашляешь, давай банки поставим.

- Не надо бамки (басом).

- Тогда горчичники.

- Не на-а-адо чичники.

- Ну, тогда банки.

- Не на-а-адо бамки.

Папа примирительно заметил:

- Надо же как-то лечиться.

- Не на-а-адо ичица.

Мудрая бабушка предложила оптимальный вариант:

- Правильно, внучек, не надо лечиться. Зачем нам противные банки? Мы сейчас спинку погладим, платочком пуховым укутаем, и всё пройдет. 

Растерла хитрюга чем-то согревающим спинку, положила водочный компресс на грудку, сверху повязала старую шаль, всё полюбовно.

Таблеткам решительное «нет». Тогда старое народное средство – горячее молоко с бараньим жиром.

- Не-е-ет!!! Фу! Бе!

Вырвало. Вот так всегда – всё лечение насмарку.

Уже взрослым дядей поцарапал ногу. Заявил значительно:

- Надо обработать, мазь приложить.

- Какую?

- Левомиколь.

- Почему её?

Через  паузу:

- Ну, я только её знаю.

- Откуда?

- Жена говорила.

Нашелся всё-таки человек, примиривший сына с медициной.